|
Фанфик автора Daegor "Кровь и песок"
| |
| Neitikert | Дата: Среда, 23.10.2013, 15:54 | Сообщение # 16 |
 Казначей
Группа: Администраторы
Сообщений: 281
Статус: Offline
| Ардет не может видеть, что там происходит, но воображение услужливо подкидывает красочные картины.
Он не знает, сколько там змей, но твердо уверен, что не больше десятка.
Огонь факелов отражается на обсидиановых чешуйках, рубинами сверкают
алые глаза. Змеи не так велики, но с легкостью рвут человека, ломают
кости, выворачивают суставы.
И они точно не заглатывают добычу целиком.
На их черных мордах не видно крови, зато ее видно на песке – бурые пятна
там и тут, тела в красных одеждах, на которых стремительно расползаются
уродливые кляксы. Змеи жадно лижут кровь, рвут человеческую плоть,
растаскивая по влажному песку окровавленные клочья одежды.
Пули отскакивают от их чешуи, сабли зазубриваются, и нет спасения – только паническое бегство, бегство без оглядки.
Не менее красочным ему представляется и их превращение – одна из змей
вдруг поднимается на хвост, и вместо пресмыкающегося появляется женщина
в черной одежде. Ее лицо налилось жизнью, ушла нездоровая бледность,
ушли черные тени. Теперь она молода и прекрасна, но эта красота бросает в
дрожь – потому что глаза ее остались красными, и кровью испачканы губы и
подбородок. Она утирается рукавом, идет по песку, переступая через
изуродованные тела, навстречу своим дочерям…
Девушка вдруг прижимается к нему, но тут же заставляет себя
расслабиться. Маджай ничего не видит в темноте, но чувствует
присутствие. Не бояться – очень сложно, потому что от змеи,
проскользнувшей в пещеру, пахнет кровью и смертью, чешуйки шуршат по
песку, она проползает совсем рядом, едва коснувшись руки Ардета.
Маджай закрывает глаза, второй рукой обнимает за плечи прильнувшую девушку, заставляет себя уйти от забот этого мира.
Его учили часами лежать на раскаленном песке, скрываясь от глаз чужаков.
Его учили переносить ночной холод, заставляя сидеть ночь напролет, на
песке, уже остывающем - в одних лишь штанах. Его учили уходить в себя,
уходить от боли и от жара, от холода и от страха, заставляя тело
переносить любые неприятности.
Змея утыкается мордой ему в щеку, холодный язык оставляет влажную дорожку. Маджай не двигается, ровное дыхание не сбивается.
Шуршание начинает удаляться, пока не исчезает вовсе. Змея покидает их пещеру, так ничего и не сделав.
Очень скоро в Долине затихают все звуки – затихают крики и отвратительное чавканье, затихает шипение и шорох песка.
Ардет хочет убрать руку из-под головы девушки, но передумывает.
Его спутница мирно спит, уткнувшись носом ему в шею.
|
| |
| |
| Neitikert | Дата: Среда, 23.10.2013, 15:54 | Сообщение # 17 |
|
Казначей
Группа: Администраторы
Сообщений: 281
Статус: Offline
| Утро
Глаза он сомкнул только к рассвету, когда небо посерело
на востоке, а в их пещере стало заметно светлее. Сон был коротким и
сумбурным, он за кем-то гнался, от кого-то бежал, и бесконечный лабиринт
вдруг окончился тупиком, из которого не оказалось выхода…
Просыпаться в одиночестве оказалось как-то странно и непривычно.
- Хатшепсут? – неуверенно произнес маджай. Другого имени он не знал, но
называть ее именем фараона было неудобно. Девушка не отозвалась. Не было
и ее вещей – только одеяло, которым был накрыт маджай. Ардет поднялся
на ноги, в полной рассеянности замер. «И что теперь?» - мрачно спросил
он у самого себя. Что делать дальше, он действительно не знал. Она ушла,
ничего не сказав и ни о чем не предупредив – даже не поблагодарив за
посильную помощь. Вместо ожидаемого гнева Ардет почувствовал только
неприятную опустошенность и отголосок обиды. Сейчас он выйдет, подзовет
коня и отправится домой. Как и собирался несколько дней назад.
Ардет протиснулся в узкий лаз и, щурясь на яркий свет, оглядел Долину.
Свидетельств событий прошлой ночи не было. Никаких.
Не было тел, не было пятен крови, не было следов. На долю секунды маджай
решил, что ему просто приснился долгий сон, но потом увидел ее, и
начавшую собираться в глубине души обиду как рукой сняло.
Реинкарнация великой Хатшепсут сидела в тени камней и готовила незатейливый завтрак.
- Проснулся, наконец, - насмешливо произнесла она, глядя, как маджай спускается по каменистому склону.
- Доброе утро, - буркнул Ардет, садясь по другую сторону костерка.
- Расчешись, - улыбнулась она, - видел бы ты себя со стороны.
Маджай пожал плечами и пятерней пригладил непослушные вихры. Девушка
покачала головой, но ничего не сказала. На раскаленном камне в центре
костра аппетитно шипела яичница. На немой вопрос Ардета девушка покачала
головой.
- Азенет много чего дала в дорогу, - пояснила она. Маджай кивнул.
Вопросов было множество, с какого начать – он не знал. Хатшепсут помогла
ему определиться с выбором, начав разговор самостоятельно.
- Этой ночью, - негромко произнесла она, - Азенет и три ее дочери
наведались сюда. Они редко так делают, сейчас им слишком опасно
подтверждать собственное существование… Они убили семерых, - девушка
тяжело вздохнула, - а когда они убивают, не остается ничего, что можно
было бы предать земле. Остальные успели спастись. Когда они закончили
свою… трапезу, они сами убрали все следы своего пребывания. Никто
никогда не узнает, что произошло здесь ночью.
Девушка ловко подцепила кусок яичницы кинжалом, положила его на ломоть хлеба и протянула маджаю.
|
| |
| |
| Neitikert | Дата: Среда, 23.10.2013, 15:55 | Сообщение # 18 |
|
Казначей
Группа: Администраторы
Сообщений: 281
Статус: Offline
| Ардет принял угощение и благодарно кивнул. Впрочем, голода он почти не чувствовал.
- Кто они вообще такие? - поинтересовался Ардет, прожевав первый кусок.
- Азенет – жрица Сета, - пояснила девушка, - почти три тысячи лет
назад ее мужа убили, и с тех пор она стережет его гробницу, никуда
надолго не отлучаясь. Их дочери имеют более широкие взгляды на жизнь, но
часто навещают мать и могилу отца. Они, знаешь ли, как и она, свято
верят в то, что однажды он проснется.
- Но он же убит? – недоуменно спросил маджай.
- Ну и что? – пожала плечами она, - вы три тысячи лет стережете гробницу
простого человека, хоть и грешника, и до ужаса боитесь, что он однажды
восстанет. А она три тысячи лет стережет гробницу своего мужа, сына
своего Покровителя, от не в меру любопытных археологов и представителей
враждебного клана. И когда он восстанет – а он восстанет, можешь даже не
сомневаться, она будет рядом.
- Как все сложно, - пробормотал маджай.
- Сложно, - согласилась Хатшепсут, протягивая ему бутыль с водой, - но
не страшно. Страшно было бы, если бы мир сошел с ума. Если бы снесли
пирамиды и уничтожили Сфинкса, страшно было бы, если бы додумались
копать под Великой пирамидой еще ниже, и наткнулись на сокрытую там
погребальную ладью. Страшно было бы, если бы разбудили его – спустя пять
тысяч лет, жестокого, голодного, беспощадного…
- Кого? – хмуро спросил Ардет. Ответа не последовало – девушка лишь
зябко поежилась и помотала головой, отгоняя неприятное видение.
Когда с завтраком было покончено, она поднялась на ноги, отряхнула от
крошек полы черного одеяния и, щурясь, поглядела на солнце.
- Если поедем вдоль скал, то как раз к обеду достигнем пещеры, где можно переждать пекло.
- Хорошо, - безропотно согласился маджай и, коротко свистнув, вслушался.
Через пару минут раздалось ржание, а еще через минуту из-за поворота
показался его жеребец. У его морды болталась пустая торба – за ночь конь
съел весь овес.
- Придется сперва свернуть в деревню, - оповестил девушку Ардет, - иначе никуда мы не доедем.
- Хорошо, - столь же безропотно ответила она и двинулась вперед. Ардет вздохнул и пошел следом, ведя коня в поводу.
|
| |
| |
| Neitikert | Дата: Среда, 23.10.2013, 15:56 | Сообщение # 19 |
|
Казначей
Группа: Администраторы
Сообщений: 281
Статус: Offline
| Пустыня
Солнце медленно опускается за барханы, раскрашивая небо алым. Легкие
росчерки перистых облаков тают в сизой дымке – у подножия скалы,
возвышающейся впереди, клубами собирается туман. Ардет лишь несколько
раз за всю свою жизнь сталкивался с сухим туманом пустыни, но
воспоминания о том, как пелена застилает все вокруг, лишая возможности
рассмотреть даже собственные руки, все еще жили в его памяти.
- Ты уверена, что нам не стоит переждать, пока туман уйдет? – спрашивает
он у спутницы. Та раздраженно мотает головой, продолжает упрямо идти
вперед, то и дело поправляя витой ремень на плече. Жесткое плетение в
кровь стерло кожу под одеждой, но через другое плечо перекинут ремень с
оружием, и желания менять местами неудобную ношу не возникает. Они идут
через пустыню вторые сутки, делая привалы лишь в самую жару, когда
солнце поднимается в зенит.
Ардет тяжело вздыхает, но молча продолжает путь – он уже уяснил, что нет смысла с ней спорить, как нет смысла и ждать ответа.
- Надо успеть до заката, - жестко произносит Хатшепсут, ускоряя шаг, - надо успеть открыть ее до заката.
- А иначе что? – интересуется маджай.
- А иначе придет тот, с кем лучше не сталкиваться в пустыне.
На небе уже сверкают холодным светом звезды, когда они, наконец,
достигают подножия скалы. Туман обволакивает, клубами переползает по
камням, и отчего-то напоминает живое существо. То ли оттого, что он
стелется по земле, не поднимаясь выше колен, то ли потому, что мягко
окружает идущих людей, а потом торопливо отступает, словно чего-то
испугавшись.
Хатшепсут ругается сквозь зубы, глядя на стремительно темнеющий
небосвод. Ардет же вдруг ловит себя на мысли, что он не чувствует холода
– неизменного спутника ночного мрака. Пустыня все так же дышит жаром,
горячий ветер несет с собой удушливый зной.
Тело скалы изрезанно глубокими трещинами, шуршит под ногами крошево, терракотовая пыль оседает на черной одежде.
Девушка уверенно идет вдоль скалы, порой касаясь пальцами шершавых
камней. Она замирает перед трещиной, которая не отличается ото всех
остальных, и Ардет недоуменно смотрит на то, как она очерчивает пальцами
ее края, что-то бормочет под нос, и, наконец, стаскивает с предплечья
тяжелый браслет, которым ее одарила Азенет.
- Ну же, быстрее! – отчаянно выкрикивает девушка, глядя на то, как
последние краски ушедшего за горизонт светила уступают место чернильной
темноте.
Золотая змея оживает, сверкают глаза-гранаты. Она срывается с ладони
девушки, падает на песок и торопливо ныряет в трещину. Хатшепсут
отступает на несколько шагов, утягивая за собой Ардета.
Где-то в глубине скалы нарастает грохот, трещина начинает медленно
расширяться, пока не становится такой широкой, что в образовавшийся
проход легко смогут войти трое.
- Слава тебе, Осирис, Бог Вечности, царь богов, чьим именам числа нет,
чьи воплощенья святы, - тихо шепчет девушка, делая шаг вперед.
- Он давно мертв и не услышит тебя – раздается холодный насмешливый
голос позади. В нем слышится шорох песка и грохот обвала в горах, он
едва слышен и в то же время гремит, кажется, на всю затихшую пустыню.
Ардет разворачивается, одновременно вскидывая саблю, Хатшепсут замирает,
зажмуривает глаза и только потом поворачивается, отчаянно стиснув
кулаки.
Сабля падает из онемевших ладоней, маджай вскидывает голову, вглядываясь в его лицо.
Красные волосы разметались по плечам, бронзовая кожа слабо светится в ночной темноте, рубиновым цветом сверкают алые глаза.
- Какие дела могли привести смертных на порог усыпальницы младшего
Бога? – интересуется Сет, переводя немигающий взгляд с Ардета на
Хатшепсут и обратно.
|
| |
| |
| Neitikert | Дата: Среда, 23.10.2013, 15:57 | Сообщение # 20 |
|
Казначей
Группа: Администраторы
Сообщений: 281
Статус: Offline
| Ифе
Змея шуршит золотыми чешуйками по каменному полу, торопится выполнить
волю выпустившей ее девушки. В глубине коридора открывается дверь,
пропуская змею внутрь погребальной камеры. Змея проползает мимо
массивного саркофага, ни на секунду не замерев. Она ныряет в едва
заметное отверстие у самого пола – эту дверь для нее никто не откроет,
да и открыть ее можно лишь изнутри, зная код. Здесь традиционная
египетская архитектура резко сменяется – древние технологии превосходят
современные во много раз. Вспыхивает мягкий белый свет, хотя утопленные
в нишах лапы не включались несколько тысячелетий.
Тело лежит в прозрачной капсуле, встроенной в пол.
Кожа плотно обтянула не по-человечески длинные, вытянутые кости,
ввалились глаза и щеки, из-под губ видны неестественно острые зубы.
Седые волосы, обрезанные при погребении, веером разметались вокруг
головы. Длинные когтистые пальцы сжимают затейливый амулет.
Змея скользит к ряду кнопок у капсулы, тычет тупым носом в левую
крайнюю, помеченную глазом. В глубине пола приходит в действие какой-то
механизм, капсула начинает наполняться темно-красной жидкостью. Змея
внимательно наблюдает за процессом, приподняв свою тяжелую голову над
прозрачным колпаком.
Утопленная в пол кнопка снова возвращается на место, механизм затихает, а
уровень жидкости начинает медленно опускаться, являя миру полностью
восстановившееся тело.
Змея нажимает на следующую кнопку, и прозрачная крышка отъезжает в
сторону, позволяя открывшей глаза женщине сесть и оглядеться. Кожа ее
приобретает бронзовый цвет, стремительно краснеют волосы.
Она протягивает руку и змея проворно подползает, замирает у нее на
предплечье, открывая ее памяти все, что она пропустила за это время.
***
|
| |
| |
| Neitikert | Дата: Среда, 23.10.2013, 15:57 | Сообщение # 21 |
|
Казначей
Группа: Администраторы
Сообщений: 281
Статус: Offline
| Гнетущее молчание выводит из себя. Сет не шевелится, не моргает и,
кажется, не дышит – он просто стоит, возвышаясь над двумя людьми, и от
его пронизывающего взгляда не спастись.
- Я хотела разбудить Ифе, - наконец, негромко произносит Хатшепсут.
Ардет готов поклясться, что на мгновение в глазах Бога проскальзывает
искреннее удивление.
- Кто бы пропустил тебя во внутреннюю камеру, смертная? – в голосе Сета
презрение смешалось с весельем, красноволосый Бог складывает руки на
груди, являя собой абсолютную, непоколебимую невозмутимость, но Ардет не
обольщается – пустыня слишком обманчива, слишком много лжи в ее видимом
спокойствии.
- Мои стражи, наверное, - новый голос исходит из глубин пещеры, и Ардет
стремительным рывком подхватывает саблю, толкает девушку себе за спину, в
отчаянной попытке хотя бы попробовать защитить ее от очередной напасти.
Женщина неторопливо выходит в ночь, вместо факела держа на ладони шар
огня. Несколько секунд уходит у Ардета на то, чтобы осознать, что огонь и
в самом деле горит прямо на раскрытой ладони, и кажется ее
продолжением.
- Ифе, - вздыхает Сет, - не слишком рад тебя видеть.
- Это взаимно, - женщина растягивает губы в улыбке. Выходит оскал.
Маджай сильнее стискивает рукоять сабли, стараясь одновременно глядеть
на обоих Божеств. Они переходят на неизвестный ему язык, лишь в голосах
все явственнее проступает сдерживаемая ярость.
- Быстро! – шепчет ему на ухо Хатшепсут, утягивая маджая внутрь
открытого коридора. Стоящий неподалеку конь кидается вслед за хозяином.
Вопль гнева, ненависти и обиды, кажется, сотрясает пустыню от края до
края. Ардет не понимает, что кричит женщина, но волна нечеловеческой
злобы становится осязаемой, маджай чувствует, как раскаленный воздух
бьет в спину, пока они идут, а затем - и бегут, по длинному коридору.
- И это ты хотела выпустить?! – выдыхает маджай, когда они оказываются в
погребальной камере. Саркофаг по-прежнему запечатан, да и выглядит
слишком коротким, чтобы в нем могло лежать существо такого роста.
Однако, на первый взгляд, никаких потайных дверей в камере нет.
Хатшепсут устало садится прямо на пол, прижимая к груди тяжелую суму с
артефактом внутри. Грохот у входа постепенно стихает, но через какое-то
время оба понимают, что он просто удалился в пустыню.
- Он убьет ее? – спрашивает маджай, садясь рядом.
Хатшепсут пожимает плечами, прячет лицо в ладонях. Ардет кладет ей руку
на плечо, желая подбодрить, но девушка судорожно шипит сквозь сжатые
зубы, вскидывает голову, с недоумением и злобой глядя на изумленного
маджая. Ардет смотрит на собственную ладонь, перепачканную кровью, а
затем – на ее плечо, где черная ткань пропиталась насквозь.
- Стерла, - поясняет девушка и отворачивается.
- Надо перевязать, - невозмутимо отвечает маджай.
Она тяжело вздыхает, но послушно развязывает суму, извлекает из нее бинт и небольшую баночку с резко пахнущей травами мазью.
Под одеждой, на плече, оказывается несколько кровоточащих ссадин. Ардет
обрабатывает их, а затем бинтует, на несколько минут сосредоточившись на
перевязке. Девушка вдруг замирает, словно боясь пошевелиться, и маджай
поднимает голову.
На пороге усыпальницы стоит красноволосая женщина, и крайне неприятно улыбается.
Глубокие кровоточащие порезы и ссадины на ее теле исчезают, не оставляя после себя никаких следов, а кровь впитывается в кожу.
- Мы пришли к консенсусу, - с ухмылкой поясняет женщина, демонстративно
усаживаясь на саркофаг, - а теперь вы объясните мне, зачем разбудили
раньше срока.
|
| |
| |
| Neitikert | Дата: Среда, 25.12.2013, 23:07 | Сообщение # 22 |
|
Казначей
Группа: Администраторы
Сообщений: 281
Статус: Offline
| Возвращение
Она долго молчит, внимательно слушая обстоятельный рассказ Хатшепсут. Та то и дело сбивается, переходя на коптский, когда
не может объяснить того или иного. Ифе слушает внимательно, чуть склонив
голову набок. Змея, бывшая браслетом, обвивается вокруг ее руки и
замирает, закрыв глаза, вновь становясь неподвижной и холодной.
Под конец рассказа Хатшепсут снимает с шеи длинную цепь с амулетом, на
котором выгравированы странные, неизвестные Ардету символы. Ифе смотрит
недоверчиво, но все же протягивает руку – и пальцы с длинными когтями
сжимаются на металле, нагретом теплом человеческого тела.
- Что теперь будет со мной? – Хатшепсут, наконец, задает вопрос, который, похоже, все-таки волнует ее.
Ифе неопределенно пожимает плечами, бережно гладя амулет кончиками пальцев.
- А что хочешь – то и будет, - наконец, произносит она, - ты зашла так
далеко, что обратного пути уже нет. А впереди… Что впереди – решать
тебе. Можешь отправиться со мной.
В глазах Хатшепсут мелькает безумная надежда и какой-то запредельный
восторг. Но – лишь мелькает, а потом их сменяет все та же безмерная
усталость. Она обреченно машет рукой, мол, чему быть – тому не миновать,
а золотые Храмы того мира, куда наконец-то вернется Ифе – слишком чужды
для смертных.
- Что ж. Тогда встретимся в Дуате, - последние слова Ифе еще висят в
воздухе, а ее уже нет. Она просто исчезает – без лишних эффектов,
громовых звуков и прочего, что можно было бы ожидать. Несколько минут
Ардет недоуменно пялится на то место, где только что сидело Божество.
- И все? – наконец, произносит он, - это все?
- А ты ждал грома, молний и землетрясения? – мрачно интересуется
Хатшепсут. Настроение у нее стремительно падает, надежда на светлое
будущее резко сменяется отчаянием и пустотой где-то в сердце. То, к чему
она стремилась несколько последних жизней, наконец, достигнуто. И не
принесло ничего – ни долгожданного облегчения, ни освобождения, ни
радости.
Ардет искоса смотрит на нее, чувствуя, как внутри поднимается волна
сочувствия. Девушка выглядит такой разбитой и несчастной, что он
забывает все проблемы и трудности, которые свалились на него благодаря
ее появлению.
- Куда теперь? – спрашивает он.
Хатшепсут пожимает плечами, глаза у нее становятся неожиданно тусклыми и
безжизненными, как у человека, которому уже все равно – жить или
умирать.
- В Луксор, - так тихо произносит она, что он не слышит, а угадывает название по движениям губ.
Он усаживает ее на коня, берет его за поводья и направляется к выходу из пещеры. И ему совсем не верится, что все кончилось.
В Луксор они прибывают на следующий день. Ардет останавливает коня на
площади, старательно не обращает внимания на туристов и помогает
спешиться девушке.
Она сухо благодарит его, старательно не глядя в глаза, сует ему в руки
какой-то кулек и исчезает в толпе прежде, чем Ардет успевает что-то
сказать.
|
| |
| |
| Neitikert | Дата: Среда, 25.12.2013, 23:07 | Сообщение # 23 |
|
Казначей
Группа: Администраторы
Сообщений: 281
Статус: Offline
| Он разворачивает тугой сверток и с изумлением обнаруживает, что это –
черный плащ, вышитый серебряной нитью. Маджай накидывает плащ на плечи,
вскакивает в седло и сверху смотрит на окружающих его людей.
Мелькает в толпе красный платок, Ардет чувствует, как сердце пропускает удар, а потом начинает биться быстрее.
Лок-На все-таки пришел за ней.
А, значит, еще ничего не кончилось.
Он пускает коня рысью – люди расступаются, отскакивают с пути, поливают
молодого маджая отборной руганью, но он не слушает. Лок-На только что
вошел в переулок, который ведет к сожженному жилищу Амастана. И Ардет ни
на секунду не усомнился в том, что Хатшепсут направилась туда же.
Узкая улочка не предназначена для лошадей – и Ардет соскакивает с коня, срывается в бег. Он успевает вовремя.
Хатшепсут безразлично смотрит на то, как Лок-На скользящим шагом
приближается к ней, как с тихим шорохом выходит из ножен сабля. Она
безотрывно смотрит в глаза убийце, и в этом взгляде нет ничего, кроме
усталости. Кажется, она даже не мигает. Ардет кидается наперерез, с
ужасом наблюдая за тем, как сабля взлетает вверх и обманчиво медленно
опускается. Он уже видит, как холодная сталь рассекает плоть, как черную
одежду заливает алая кровь… Но этого не случается. Лок-На опускает
саблю, с ненавистью заталкивает ее в ножны, разворачивается, встречается
взглядом с Ардетом и сплевывает сквозь зубы, процедив что-то крайне
нелицеприятное.
А потом – удаляется, так и не удосужившись обернуться.
Ардет останавливается, долго смотрит на Хатшепсут, стоящую у развалин
сгоревшего дома… а потом делает шаг вперед и заключает ее в объятия.
- Поехали домой, - негромко произносит он и, отстранившись, вопросительно вглядывается в ее лицо.
Она медлит лишь на мгновение – а потом кивает и позволяет взять себя за руку.
|
| |
| |
| Neitikert | Дата: Пятница, 27.12.2013, 13:40 | Сообщение # 24 |
|
Казначей
Группа: Администраторы
Сообщений: 281
Статус: Offline
| Эпилог
С тихим треском горят дрова, искры рвутся вверх, выплетая причудливые узоры в ночном мраке. Небо в пустыне не изменилось за эти сотни лет – и над барханами раскинут все тот же темный бархат, расшитый драгоценными жемчужинами ярких звезд. Не хватает лишь запаха фимиама, который возжигали в бронзовых курильницах, не хватает ярких огней и прохладных расписанных стен дворца. Не хватает тихой мелодии, доносящейся из города и того чувства, которое неизменно испытывает человек, который точно знает, что он – дома.
Но время не останавливает бег – и вот уже три года, как Ифе покинула этот мир, унося с собой единственную возможность вернуться в те времена. Правда, оценить ее последний дар по достоинству, девушка, которая много жизней назад звалась Хатшепсут, смогла только теперь. Память затягивалась неясной пеленой, а вместе с тем проходили тоска и боль.
Она подкидывает в костер несколько веток – пламя тут же перекидывается на сухую древесину, костер разгорается ярче, к небу вырывается сноп ярких искр. Люди, к которым привел ее Ардет три года назад, приняли ее сразу и безоговорочно, посчитав ее своей в тот момент, когда вождь сообщил, что она – внучка Амастана, и будет жить здесь, как равная. К ней и относились, как к равной. Ее это вполне устраивало. Никто ни о чем не расспрашивал, никто не требовал ответа. Если бы не яркая картина горящего дома, которая, порой, снилась ей, то она бы искренне верила в то, что прожила среди маджаев всю свою жизнь.
А ведь они могли бы спрашивать, могли бы задавать неудобные и неприятные вопросы. Хатшепсут искоса смотрит на женщину, сидящую рядом. Та что-то плетет при свете костра, старческие пальцы проворно переплетают тонкие, не сразу угадаешь, что они вообще есть, нити.
Из-под платка выбивается седая прядка, падает на лицо. О том, что Фатиме далеко за семь десятков, можно только догадываться.
К костру неспешно подходит Ардет – замирает в нерешительности, стоя неподалеку и покачиваясь с пятки на носок, а затем все-таки садится – так, чтобы между ним и Хатшепсут был костер. Она замечает это, но не обращает никакого внимания. Полчаса проходит в молчании – и костер превращается в груду тлеющих углей.
Хатшепсут поднимается на ноги, отряхивает от налипшего песка одежду, разворачивается и направляется к шатру. На полпути ее нагоняет Ардет - и она останавливается, с вежливым любопытством глядя на вождя.
Ардет долго собирается с духом.
- Я не могу предложить тебе того, чего ты достойна, - наконец, произносит он, - у меня нет ни золота, ни серебра, нет драгоценных камней и благовоний. И вместо дворца у меня – шатер. Все, что я могу дать тебе – это мое сердце.
Хатшепсут улыбается – едва заметно, так, чтобы не выдать радостного волнения.
- То, что ты предлагаешь, стоит гораздо дороже всех сокровищ мира, - негромко отвечает она.
Ардет улыбается в ответ и, шагнув вперед, заключает ее в объятия.
|
| |
| |
|
